Искание Бога.
Михаил Владимирович Шик родился 20 июля 1887 года в Москве. в еврейской семье Владимира (Вольфа) Мироновича Шика, владельца меховой фабрики, купца первой гильдии и матери Гизеллы Яковлевны – образованной светской дамы из знатного еврейского семейства. Родители Михаила легкомысленно относились к религии
Миша Шик прилежно учился в гимназии и увлекался философией. Затем поступил в Московский университет, обучаясь специальностям всеобщей истории и философии. Он знал много языков. в том числе и древних. Через три года после окончания учебы он знакомится с Наташей Шаховской, дочерью князя Дмитрия Ивановича Шаховского.
В 1913 году Михаил уходит вольнонаемным в армию. Уже в то время он начинает думать о крещении и перемене жизни согласно Евангелию, о чем и пишет Наташе.
Тяжело пережил молодой человек отречение Царя Николая II и октябрьский переворот. В роковом 1918 году, когда начались гонения на священнослужителей, Михаил решил принять крещение, что и состоялось в Киеве. Родители были в ужасе. Для еврейского семейства это означало. что сын погиб. Михаилу тогда было уже 30 лет. Уже через месяц они венчались с Натальей Шаховской. Этот брак был крепким и счастливым, и матушка Наталья была вместе с супругом до конца его жизни
Труды и гонения.
Бог привел их в Сергиев Посад, где они встретились с гениальным мыслителем священником Павлом Флоренским, графом Ю.А. Олсуфьевым, величайшим знатоком и исследователем старины, и С.П. Мансуровым и стали вместе с ним делать все возможное, чтобы спасти старину и святыни от уничтожения. В 1921 году Наталья Шаховская была арестована, причем вина ее была только в ее происхождении. Через несколько месяцев ее отпустили, но в душе ее уже произошел надлом и осознанность того, что старые времена уже никогда не вернуть.
Духовником Михаила Шика стал старец Зосимовой пустыни Алексий (Соловьев). Он благословил Михаила в 1925 году принять рукоположение о диакона, а потом во священника, причем признавался, что это решение пришло к нему во время чтения акафиста Божией Матери. Однако, сразу возникла проблема с устройством молодого диакона на приход: он был еврей. Вначале устроить о. Михаила на приход получилось, но уже в декабре того же года его арестовали «по делу Митрополита Петра» (который рукоположил его в диакона). Хиротония во иерея была совершена над ним уже в ссылке тоже ссыльным епископом Никодимом (Кротковым). Жена осталась одна с двумя детьми, а потом родился еще один малыш. Супруг поддерживали друг друга в разлуке.
В ссылке диакон Михаил Шик был рукоположен во иерея. Хиротонию совершил епископ Симферопольский и Таврический Никодим (Кротков). Там о. Михаил познакомился с цветом русского епископата. которые также были осуждены на лагеря. Они, как утверждает внучка о. Михаила, «исхитрялись служить в самой убогой обстановке, которая только возможна, – в хлеву, отгораживая маленький кусочек пространства».
В конце 1928 года о. Михаил вернулся домой. Священник Владимир Абарцумов (будущий Бутовский священномученик) приютил его, и он смог служить в деревянной церкви свт. Николая у Соломенной Сторожки. Те, кто знал о. Михаила как священника, свидетельствовали, что служил он с огромным благоговением и удивительно просветленным лицом. О. Михаил ка-то сказал: «Молитесь везде. Какая будет радость, когда вы, например, в метро почувствуете, что «небо отверсто», что нет преград для молитвы».
Также его знали, как талантливого и ученого проповедника. Отец Михаил сближается с «мечевской группой» — духовными чадами сщмч. Сергия Мечева. Поскольку власти заставляли поминать митрополита Сергия Страгородского при еще живом митрополите Петре, два священника решили оставить служение в храме и служить тайно на квартирах. Шики понимали, что они не имеют никаких надежд на оправдание перед новыми властями как за свое происхождение, так и за веру, решили перебраться в Малоярославец.
Малоярославец: служение и путь на Голгофу.
У себя в доме о. Михаил устроил домовую церковь. Зарабатывал на жизнь переводами с английского и тем кормил семью, к тому времени детей уже было пятеро. К о. Михаилу стали приезжать чада, родственники, священники и монахи, писатели, актеры. Проводили интересные вечера, а ночью молились на богослужении в тайной церкви. Батюшка помогал семьям пострадавших священников.
Дети о. Михаила были воспитаны в благочестии. В кино они не ходили, потому что кинотеатр был сделан в Казанской церкви Малоярославца. После ареста мужа матушка Наталия прервала подписку на «Пионерскую правду», т.к. о. Михаил ей явился во сне и упрекал за это. Газета была интересная, но дети не возражали и слушались. Дочь Елизавета Михайловна вспоминает, что на одной из исповедей у отца он пытался услышать от нее, чем мы более всего оскорбляем Бога. Но Лиза говорила не то, что нужно. Оказалось – ссорами между собой.
Во время больших церковных праздников дома служба. В школу разрешали не ходить, и мама писала записку, что у детей «болела голова» … Она объясняла это так: “Они же говорят, что религия – это дурман, голова, естественно, и болит”.
Дети знали, что, когда говоришь с посторонними, язык надо держать за зубами. Они не рассказывали о своей жизни и приезжающих к батюшке духовных чад просили не расспрашивать прохожих, где они живут, оставляя для этого примету – растущую рядом со входом в дом елку.
В эти лихие года нельзя было елку украшать к Рождеству. Но семья о. Михаила готовилась вместе с детьми. Клеили игрушки. шили костюмы для спектаклей. За елкой ходили в лес под вечер и приносили уже в темноте.
В ночь перед 25-м февраля 1937 года дочь батюшки Лиза увидела странный сон. Будто бы они с мамой едут в Москву, но поезд стоит на дальнем пути, для чего надо обойти какой-то длинный состав. Они хотят обойти, но тут их останавливают: «Нельзя, там заключенные». Девочка проснулась со странной болью в душе. Днем священник был арестован. В это время семья обедала, двое детей были еще в школе, трое – дома. Люди в штатском вошли в дом и предъявили о. Михаилу бумагу. Еле слышно батюшка шепнул супруге: «ордер на обыск и арест». В конце обыска, который не дал для сотрудников ОГПУ ничего полезного, вспомнили, что арестованный не предъявил им паспорт. О. Михаил пошел, чтобы его принести, в пристройку, «гости» не заметили ее сначала. И обнаружили там храм. Судьба о. Михаила была предрешена. Хотя можно сказать, что она и до обыска уже была решена, ведь всех священников тогда ждал расстрел. Может быть, это было по особому промыслу Божию, чтобы батюшку не мучили на допросах лишний раз, если бы не было явных обвинений.
Отец на ходу благословил детей. Это была их последняя встреча.
Наталья Дмитриевна по воле Божией смогла увидеть муже еще раз, когда поехала в Москву и попала в вагон, где конвоиры везли ее мужа. Они переговаривались взглядами и писали на запотевшем стекле начальные буквы слов, спрашивая взглядами, понятно ли. В конце батюшка начертил на стекле крест. Это было его последними благословением. 27 сентября 1937 года его расстреляли на Бутовском полигоне.
Судьба семьи.
Семье о. Михаила не удавалось узнать ничего о нем, лишь один раз матушке Наталии ответили, что он выслан в дальний лагерь без права переписки.
Богослужения в домовой церкви еще какое-то время продолжались, потому что их тайно совершал приезжавший время от времени о. Александр Гумановский (тайный монах Даниил) и некоторые другие ссыльные священники.
Верная супруга священномученика скончалась после оккупации в 1942 году от истощения и туберкулеза. Она написала мужу прощальное письмо, все надеясь, что он жив. «Все еще загадочна Твоя судьба, все еще маячит надежда, что Ты вернешься. Но мы уже не увидимся, а так хотелось Тебя дождаться… Миша, какие у нас хорошие дети! Этот ужасный год войны раскрыл в них много, доразвил, заставил возмужать, но, кажется, ничего не испортил. Дима вырос в сознательного христианина. Никогда он, верно, не забудет, когда мы сидели в убежище, а сверху с воем и визгом летела бомба. Он помертвел: «Мама, к нам, к нам». Я сказала: «Молись». Дима снял шапку и долго истово крестился. Живы… Бедный мальчик, сколько ему пришлось пережить. А Ты знаешь, в Твоем уголке дома благодать никогда не переставала…» Все дети о. Михаила стали замечательными учеными. Сергей и Елизавета – геологами, Дмитрий – скульптором, Мария – микробиологом, Николай –астрономом.
Лишь в 1994 году отца Михаила обнаружили в расстрельных списках Бутовского полигона. Первый поклонный крест на Бутовском полигоне выполнен руками художника-скульптора Дмитрия Шаховского, сына священномученика.
Когда при о. Михаиле кого-нибудь жалели, если он пострадал за веру, он отвечал: «Не понимаю, как можно жалеть человека за увенчание его пути! Пострадать в данном случае значит принять логическое следствие сделанного человеком выбора пути».
Стихи о. Михаила Шика.
Крестное древо уже на земле.
Слава страстям Твоим, Господи!
Жгучий венец на Пречистом челе.
Слава страстям Твоим, Господи!
Благо тому, кто на страсти грядет!
Агнец избранный заклания,
Тебе сораспятый с Тобою умрет
И воскреснет в Тебе по Писанию.
* * *
“Боже Мой, почто Ты оставил Меня”
Сына Своего Единородного
На кресте покинувший Бог
Дал нам пути свободного
И предельной жертвы залог.
Только там, где Бог отступился,
Человеку дано явить,
Что затем он в Духе родился,
Чтобы Чашу Христа испить.
Оставить комментарий